Болен как последний прыщ.
Некоторые мои товарищи утверждали,что на больничных койках особенно хорошо пишется - так вот ничего подобного. Ересь какая...
Хочется совершенно по-человечьи взвыть от банального холода и лютой печали.

А где-то лисы на себя любимых людей опрокидывают,обвиваются округ них,меж тем.

---

В доме тикают часы,мне,кстати,иногда страшно - и прямо среди ночи,скажем,я могу побрести к Ра - и ему это,конечно же,не нравится. Он обзывает меня всякими славными словами,хмурится,кидает в меня подушкой и поднимается к себе наверх,захлопывая при этом дверь-люк на второй этаж как пасть лютого волка.
У него мне,что интересно,не страшно вовсе - я валяюсь на неудобном диване,но от дивана пахнет какой-то надежной и спокойной сосной,я умиротворяюсь и засыпаю прямо тут же.
У себя вот по-дурацки. Мне все-время как-то особенно тоскливо по октябрям-ноябрям,очень хочется новогодней суеты,запаха булок и чтобы в соседней комнате ласково позвякивала посуда.
Вместо этого мерно тикают часы,кошка подпирает мне спину,я вспоминаю Тамару. Все-таки хорошо,что я так и не женился,да.

---

Напишу о том,что меня бесит прям до усрачки. Вы знаете,я вообще-то человек непечальный,прямо скажем. Не оптимист — потому что вообще считаю,что оголтелый непробиваемый оптимизм — суть кретинизм...а просто веселый от природы человек. Но.
И мне случается грустить. Неоднократно. Иногда по нескольку раз на дню грущу я,печалюсь,ногти обкусываю. И вот как же меня раздражает,когда мои
приятели-знакомые,узрев мою грусть-печаль,начинают реально или виртуально хлопать меня по плечу и говорить: «Ну,Хома,ты чего,чувак! Не грусти,давай! Ведь весна же/лето/осень/зима,негоже грустить! Давай,чувак,развеселись уже,не вешай нос!»
Да е б а н ы й же в рот.

Да ебаный же в рот,чуваки.

С чего вы взяли,что грустить — плохо?Грустить — плохо,зло. Веселиться и искриться счастьем — хорошо,добро. Так,да? Чтоб вам было комфортно,значицца. Да что за хуйня. Любая грусть — хорошо,я в этом все больше убеждаюсь. Она дает возможность побыть только в себе, только с собой, а в нашем мире это блядски сложно сделать. Вот лис мне давал книжку, когда я у них гостил — Кнут Гамсун «Плоды земли».И я ее прочел,лис,и я ее прочел только сейчас. Читаешь ее — и ты — там. В том мире,где еще нет техники: сознательно нет техники, где все размереннно и в некоей степени монотонно, правильно и умно,где люди живут и трудятся по-настоящему наедине с природой,и нет у них никаких заебов. Я к чему это...раньше человек мог остаться сам с собой проще,чем сейчас. Сейчас это практически невозможно. Он мог выйти за околицу, уйти в лес и неделю не встретить там живого. А теперь...Но ведь потребность в одиночестве все еще есть, грусть не всегда удручающа...а хотя — вот даже если и так? Что с того?
Могу посоветовать лишь не приходить ко мне в гости, не разговаривать со мной на улице, не открывать мои страницы в сети. Мне бывает плохо, мне бывает грустно, но я вовсе не горю желанием поскорее от этих эмоций избавиться: они уйдут сами,когда посчитают нужным. Грусть — это прекрасно. А
вот регулярный оптимизм и долбоебство, следующее из него — как минимум нелепо.

---

Предположим, тебе удалось любимых собрать, и пусть это будет
Круглосуточный садик, район <...>, спальня, полночь,
В одеялах, лохматые, сонные, близкие тёплые люди
Все, которых ты помнишь, такие, какими помнишь.

Вот такая твоя механическая отрада:
В чёрной комнате ненаглядные и невидимые шепчут:
«Как дела? Что печальный такой? Может, что-нибудь надо?»
Отвечаешь: «Да я не печальный. Кроме вас, ничего не надо.
Мне гораздо уже легче».

Четверговая соль просыпается с улицы в тонкие щели
Неразумный ты мальчик, всё слушаешь и не слышишь
Под кроватями есть и пружина и, валик, и молоточки
Эти люди не дышат: солью никто не дышит.

Молоточек в подошву — спасибо на добром слове
тёплый шёпот слоями обугленной солью просыпан
Люди в коконах белых расселись у изголовья
«Мне гораздо легче уже. спасибо, спасибо»

Иногда думаю: вот что случится,когда все,от кого зависит моя жизнь,все,кто эту жизнь образует,однажды исчезнут. Когда об этом думаю,вспоминаю почему-то всегда только одну картинку: в 2013м мы поехали на Аркаим - зимой. Для меня это была вторая поездка,а уральцы-то постоянно туда зимой катаются - это у них квест такой. На выживание,на ледяное одиночество и внутреннюю пустоту. Диалоги такие с пространством. И вот картинка-то,да.

Приехали ночью,заселились - кто в домики,кто по-лютому: в палатках. И вот утром выхожу я сонный на крыльцо: тут-то меня и жахнуло.
Это было белое.
Во все глаза,во всю ширь и на весь обхват. Белые холмы,белое от земли до неба,но не слепящее (как на высокогорье,например,бывает),а мягкое приглушенное. Когда снег идет. Он и тогда шел,падал тихо,а я стоял в портках, и у меня в душе как будто Господь возносился. Да,даже так.

Мне кажется,что когда я останусь один - во мне все будет также.
Только по-моему,после такого и жизни-то нет. Так-то.

---

Ужасно. Рябит в глазах от космоса,надо сказать,но пока оставлю так. Мне как-то говорили,что если я,скажем,буду писать,то у такого чудика как я,это может получиться жутко смешно.
То есть как бы понимаете,да? Основная цель — смех.
Итак,что смешного произошло сегодня?
Сокол Бурят навалил мне на валенок — этот валенок был моим любимым,его звали Константин — ума не приложу,как буду счищать припорошенные снегом экскременты с его поверхности. С другой стороны,Вадимыч всегда советует надевать на валенки пакеты,но тогда я точно превращусь в чудище,да и рискую рухнуть с обрыва,ибо скользко.

Сегодня удивительно тепло,падает тихонький снежок — задрал вверх башку: как будто тебя гладит по морде чей-то мягкий палец.

Чрезвычайно новогоднее настроение,надеюсь,когда случится война — здесь она не случится.
Да и вообще — ни в одном лесу.